Александр ФИТЦ, публицист, прозаик. Автор пяти книг и девяти сценариев к документальным фильмам. Лауреат многих журналистских конкурсов, в том числе Союза журналистов Узбекистана (1982г.) и Союза журналистов Чехословакии (1983г.).
В декабре 1991 года переехал с семьёй в Германию. В качестве свободного журналиста сотрудничает с рядом газет и журналов ФРГ, России, США и Австрии.
Живёт в Мюнхене.
Что мог бы сделать Владимир Путин для российских немцев?
В кругу громких и не очень событий минувшая неделя ознаменовалась известием, что в аппарате правительства РФ появится структура, отвечающая за межнациональные отношения. Об этом на встрече с представителями религиозных и общественных организаций страны сообщил премьер-министр Владимир Путин.
«Межнациональные отношения» в ряде регионов РФ правильнее называть «перманентно вспыхивающими конфликтами», с применением взрывчатки, среднего стрелкового оружия, шантажа, пыток и прочих противоправных злодейств, и это давно не секрет. Как и то, что религиозная принадлежность конфликтующих сторон, этническое происхождение и прочие «романтические эпитеты», безжалостно эксплуатируемые политиками и детективщиками, если и играют какую-то роль, то минимальную. Причины большинства разборок «местных» и «пришлых» исключительно экономические: нежелание «дарить за так» одних и стремление отобрать лакомый кусок в виде, например, бизнеса или контроля над реализацией наркотиков, – других. А что участвуют в них люди «славянской», «кавказской», «азиатской» и других наружностей, то чему удивляться? В России «проживает свыше 180 народов и этносов… Причём если в США проживают иммигранты, то в России у каждого этноса есть свои корни, и другой родины у него нет».
Это я цитирую слова Владимира Путина, произнесённые им в здании правительства Москвы на встрече, организованной под эгидой Общероссийского народного фронта. Далее премьер уточнил: «Именно поэтому для нас решение межнациональных, межконфессиональных отношений является особенно важным. Это вопросы тонкие, и только опираясь на силу и мощь государства, а это, как правило, сила и мощь принудительного характера, решить эти вопросы должным цивилизованным образом невозможно. Нужна моральная сила национальных объединений и конфессий».
Достаточно предметно присутствующие обсудили тему экстремизма, ксенофобии, способы борьбы с ними и пришли к мнению, что национальная и религиозная терпимость должна быть двусторонней. То есть, мигранты, прибывающие из дальнего и ближнего зарубежья, тоже должны проявлять уважение к традициям того общества, в которое вливаются. А вот что сказал по этому поводу Владимир Путин: «Если кто-то перемещается на территорию своего нетрадиционного проживания, он должен с уважением относиться и к культуре, и к языку, и к обычаям тех людей, среди которых он решил жить». Но услышат ли его те, кому этот сигнал был адресован?
У каждого из читателей наверняка есть собственный ответ на этот вопрос и ещё есть надежда, что в России (и не только в ней!) всё наладится. Или, по крайней мере, не станет хуже.
На московскую встречу наряду с патриархом, муфтиями, раввином, санжей-ламой, епископами, казачьими атаманами, лидерами национальных диаспор, обязательными в таких случаях чиновниками, пригласили также главу национально-культурной автономии российских немцев, а по совместительству председателя Международного союза немецкой культуры Генриха Мартенса (Henriсh Martens).
Иными словами, в канун самой мрачной и трагичной даты в судьбе российских немцев – 70-летия принятия Президиумом ВС СССР Указа о ликвидации республики на Волге и начала массовых репрессий, появилась уникальная возможность сказать самому популярному человеку в стране то, о чём давно мечтают миллионы российских немцев: «Если мы невиновны, а мы невиновны, пожалуйста, уравняйте нас в правах с другими народами, верните нашу малую родину и окончательно реабилитируйте. Если же мы, по мнению властей, в чём-то виноваты и обречены вечно быть гражданами второго сорта, то посодействуйте нашему переезду на родину предков в Германию».
Но «всеобщий лидер российских немцев», как с недавних пор стали именовать Мартенса подконтрольные ему СМИ, в частности онлайн-портал MosDeutsch.ru, в многословном и местами невнятном выступлении говорил о чём угодно, только не о 28 августа (день опубликования Указа о ликвидации республики). Например, о том, что «нет системы представительства от имени этнических сообществ в Общественной палате, в Федеральном собрании Российской Федерации, и когда знакомишься с программами партий, складывается впечатление, что интересы российских этносов именно как этнических сообществ недостаточно полно представлены в практической деятельности партий». Что «отсутствует целенаправленная система государственной поддержки программ этнокультурной деятельности федеральных национально-культурных автономий народов России». Что «мы (то есть, ФНКА российских немцев) не политизируем национальные темы, мы работаем с населением, мы проводим огромное количество реальных мероприятий – и курсы немецкого языка, и другие мероприятия…». Если же перевести эту фразу с чиновного на обычный язык, Генрих Мартенс доложил, что ни о каком восстановлении республики он и возглавляемые им организации не помышляют.
Чем же в таком случае они озабочены? К чему стремятся? Что начертано на их знамени? А вот что: «До 1 января 2011 года мы как ФНКА российских немцев, – преданно глядя в глаза премьеру, сказал г-н Мартенс, – платили социальный налог 14 процентов. С 1 января текущего года мы платим 34,2 процента социальный налог… Мне кажется, здесь есть над чем подумать. Не может ФНКА народа России и „Газпром“ платить одинаковые налоги».
Послушав и почитав всё это, легко впасть в соблазн и начать обличать Генриха Мартенса. Мол, упустил редкую возможность донести до Владимира Владимировича сокровенные чаянья народа, интересы которого представлял на встрече. Пожурить, что деньги, то бишь снижение социального налога, застили ему глаза, отшибли память, и забыл он напомнить премьеру о вкладе в Великую Победу сотен тысяч немцев-трудармейцев. Не поинтересовался, почему на Поклонной горе не нашлось малого местечка, где-нибудь между православной церковью, мечетью и синагогой, для лютеранской церкви? Не позаботился, чтобы на встречу пригласили епископа Немецкой Евангелическо-лютеранской церкви или кого-то из руководителей Евангельских христиан-баптистов – направлений христианства, исповедуемых немцами, живущими в РФ.
Но мы с вами, уважаемые читатели, в большинстве хотя люди и наивные, но понимаем, что не только вопросы, ответы, но даже реплики с мест, шутки начальства, «искренняя» на них реакция и восторг присутствующих заранее репетируются, согласовываются и утверждаются. Поэтому ничего случайного, спонтанного произойти на этой встрече «представителей общественных и религиозных организаций страны» с премьером не могло. Где и с кем надо согласовали повестку, распределили роли, пригласили статистов вроде Генриха Генриховича, а уж те отбарабанили тексты, спущенные сверху. К сожалению, не очень талантливо. И когда Мартенс говорил о собственной озабоченности настоящим и будущим немецкого меньшинства в России, мне, вслед за великим Станиславским, всё время хотелось воскликнуть: «Не верю!». Но вот когда «всеобщий лидер российских немцев» стал упрашивать премьера снизить его организации «социальный налог», то я ему поверил. Более того, убеждён: снизят.
ЛУПОЙ